– Ничего не понимаю, – говорит Саша. – Что ты с Выбегаллой сделал?
Что ты с собой сделал?
– Я живую воду сделал, балда! – хрипит Корнеев. – Смотри!
Он ставит сосуд на стол, хватает из ведра со льдом замороженную
камбалу и кидает в живую воду. Камбала переворачивается вверх брюхом и
вдруг оживает, переворачивается и ложится на дно, шевеля плавниками.
– Колоссально! – восклицает Саша, загораясь.
– Мне бы еще часиков пятнадцать… ну, десять, – бормочет Корнеев. -
Скорость реакции очень маленькая, понимаешь? Мне бы реакцию ускорить!
Саша опомнился.
– Подожди, – говорит он. – А Выбегалло-то здесь при чем? Что ты с ним
сделал?
– Да ничего я с ним не сделал, – нетерпеливо говорит Корнеев. – Две
недели времени у него отобрал, у тунеядца. Зачем ему время? Все равно же
кроссворды дурацкие решает да в преферанс дуется… Да это вздор! Ты мне
лучше вот что… ты мне лучше подсчитай вот такую штуку…
Он наклоняется над столом и принимается быстро писать.
Между тем в кабинете Выбегаллы назревает очередной скандальчик.
– Вы мне это прекратите, товарищ профессор Выбегалло! – орет Модест
Матвеевич. – Вы мне объясните, почему вы нарушаете трудовое
законодательство?
– Никогда! – вопит Выбегалло. – Основы трудового законодательства я
всосал с молоком матери! А что касается кроссвордов; то это есть
гимнастика ума! Великий Эйнштейн, если хотите знать, решал кроссворды! И
великий Ломоносов решал кроссворды! И этот… как его… великий этот…
– Вы это прекратите! – перебивает Модест Матвеевич. – Работой
временной комиссии установлено, что вы четырнадцать суток провели в данном
кабинете, следовательно, четырнадцать ночей ночевали здесь, следовательно,
четырнадцать раз нарушали трудовое законодательство, а также
категорическую инструкцию о непребывании!
Выбегалло вытаращивает глаза.
– То есть как это – четырнадцать суток? Это какое же нынче число?
– К вашему сведению, сегодня девятнадцатое!
Выбегалло медленно поднимается.
– Так позвольте же! – произносит он. – Это, значить, получку дают!
Как же вы можете меня от этого отвлекать? Позвольте, позвольте, товарищи!
- Он устремляется было из-за стола, но паутина не пускает его. – Да
позвольте же! – в полный голос вопит Выбегалло, рвет паутину и, распихивая
присутствующих, пулей вылетает в коридор.
– В таком вот аксепте, – говорит Модест Матвеевич, строго озирая
присутствующих. – Трудовое законодательство – это вам не формулы,
понимаете, и не кривые. Его соблюдать надо. – Он делает движение, чтобы
уйти, но любопытство пересиливает, и он наклоняется над кроссвордом. -
Прогулочное судно из четырех букв… Лодка! Л… О… Т… Гм!
В лаборатории Корнеева Саша и Витька, упершись друг в друга головами,
что-то чертят и пишут. Пол уже забросан исчерканными листками бумаги.