– Наина Киевна! – с раскатами провинциального трагика восклицает Эдик
и поспешно подталкивает Сашу на крыльцо. – Вы проходите, Саша, проходите,
устраивайтесь…
Саша машинально вступает в прихожую. Света здесь мало, виден только
белый телефон на стене и какая-то дверь. Саша толкает эту дверь, видит
ручку на цепочке и отшатывается, машинально сказавши: «Виноват». За спиной
у него Эдик напряженным шепотом втолковывает старухе:
– Это наш новый заведующий вычислительным центром! Ученый!
– Ученый… – брюзжит бабка. – Я тоже ученая! Всяких ученых видала…
– Наина Киевна!.. Саша, не туда, сюда, пожалуйста, направо…
Они входят в запасник. Это большая комната с одним окном, завешенным
ситцевой занавесочкой. У окна – массивный стол и две дубовых скамьи, на
бревенчатой стене – вешалка с какой-то рухлядью, ватники, облезшие шубы,
драные кепки и ушанки; в углу большое мутное зеркало в облезлой раме, а у
стены справа – очень современный низкий диван, совершенно новенький.
– О, смотрите-ка! – восклицает Эдик. – Диван поставили! Это хорошо…
Он с размаху садится на диван, несколько раз подпрыгивает, и вдруг
выражение удовольствия на его лице сменяется удивлением, а удивление -
тревогой.
– Как это так? – бормочет он. – Позвольте…
Он ощупывает ладонями обивку, вскакивает, став на колено, запускает
руку под диван и что-то там с натугой поворачивает. Раздается странный
звук, словно затормозили пленку в магнитофоне. Эдик неторопливо
поднимается, отряхивая руки. На лице у него озабоченность. И тут в комнату
вваливается старуха со стопкой постельного белы.
– А ежели он тут у меня, скажем, молиться начнет? – воинственно
вопрошает она прямо с порога.
– Да нет, не начнет, – рассеянно говорит Эдик. – Он те неверующий.
Слушайте, Наина Киевна, откуда здесь это? – Он доказывает на диван. -
Давно привезли?
– Опять же вот диван! – сейчас те подхватывает старуха. – Как
завалится он на этот диван…
– Это не диван, – говорит Эдик. – Между прочим, Саша, вы
действительно воздержитесь от этого дивана.. Позвольте, – говорит он,
озираясь. – Здесь же была раскладушка…

Ночь. В окно сквозь ветви дуба глядит огромная сплющенная луна. Вдали
лают собаки, из-за стены доносится молодецкий храп. Затем где-то в доме
бьют часы – полночь.
Саша, укрывшись простыней, лежит на раскладушке, листает толстую
книгу, зевает. На полу – раскрытый чемодан, в нем вперемешку с носками и
галстуками книги. Когда часы начинают бить, Саша поднимает голову и
считает удары, потом сует книгу под раскладушку, приподнимается и тянет
руку к выключателю. Раскладушка угрожающе трещит. Саша гасит свет,
энергично поворачивается на другой бок, и в то же мгновение раскладушка с
лязгом разваливается.
Тишина. Потом храп за стеной возобновляется, Саша, чертыхаясь