последнее ведро, она сидит на диване и шарит в неопрятной бороде.
Извлекает из бороды длинную щепку, запускает ее между зубов, отрыгивает.
Затем выплевывает щепку и оценивающим взглядом обводит толпу.
Толпа пятится.
Саша мужественно заслоняет собой Стеллочку.
Пятятся чтецы с журналами, Хома Брут соскакивает с помоста и
приседает на корточки.
Шум стихает. В наступившей тишине Выбегалло заканчивает свою речь:
– И вот он, товарищи, перед нами! Образец потребления материальных и
духовных ценностей, счастливый рыцарь без страха и упрека.
Упырь внимательно смотрит на него. Он уже огромен, пижамная пара
свисает с него клочьями.
Встретив внимательный взгляд, Выбегалло нервно поправляет галстук и
произносит:
– Собственно, я закончил. Может быть, есть какие-нибудь вопросы?
Ему отвечает спокойный голос Хунты:
– Спасайтесь, старый дурак.
Но Выбегалло еще не понимает.
– Есть предложение, – начинает он, – эту реплику из зала решительно
отмести…
Упырь не дает ему закончить. Он вытягивает неимоверно длинную руку и
хватает Выбегаллу за тулуп. Выбегалло замолкает и покорно вылезает из
тулупа. Упырь хозяйски встряхивает тулуп, оглядывает его и кладет рядом с
собой у дивана.
Выбегалло, ссыпавшись с помоста, ныряет в толпу. Толпа продолжает
пятиться, а упырь тем временем неторопливо подтягивает к себе поближе
радиоприемник, магнитофон, кинопроектор.
– Это, значить, все будет мне, – рокочущим голосом объявляет он. Он
снова оглядывает толпу. Взгляд у него нехороший, оценивающий какой-то. При
этом он непрерывно облизывается.
С головы Саши вдруг срывается финская кепочка и улетает на помост.
Упырь напяливает ее себе на плешь.
Стеллочка взвизгивает: с ее руки срываются часики. Упырь ловит их на
лету.
– Всем в укрытие! – гремит усиленный мегафоном голос Хунты.
Все бросаются в проходы между проволочными заграждениями, а по
очистившемуся пространству ангара ползут, скачут, по-лягушачьи летят
птичками полушубки, манто, дубленки, часы, портсигары, кошельки, брюки,
валенки, ботинки – и все на помост, все на помост.
Упырь мечется по помосту, подхватывает, жадно оглядывает, примеряет,
запихивает в мешки из-под хлеба, злобно озирается, скалит клыки и
взрыкивает.
– Мне! – хрипит он. – И ето мне! И ето! Мое!
За валом из мешков паника. Мечутся полуодетые, возмущенные и
испуганные люди.
Толпа ограбленных терзает Выбегаллу. Особенно неистовствует Хома Брут
в одной длинной рубахе до колеи. Выбегалло отдувается и кричит фальцетом:
– Критики! Критики не любите!
Начальник группы телевизионщиков в подтяжках и трусах надрывается в
телефонную трубку:
– Милиция! Милиция? Немедленно выезжайте! Массовое ограбление! Банда
гангстеров! Главарь шайки – некий Выбегалло из НИИЧАВО!